Заметки юриста: Слушаю вас… Отодвинув в сторону тома уголовного дела, прокурор поднялся из-за стола. Посетитель представился: старший юрисконсульт Октябрьского промторга Москвы.
Хотел бы перед судом уточнить некоторые суммы иска к Синдееву. — И, сделав необходимые выписки, покачал головой: — Солидные суммы… ущерб-то на двадцать с лишним тысяч. Даже не знаю, сумеем ли взыскать?
— Сумеем ли? — как бы машинально переспросил прокурор и не удержался: — Раньше нужно, было об этом думать. Синдеев воровал несколько лет, скупал прямо в магазине краденые товары, а вот полюбуйтесь актами инвентаризаций — считали, что все в порядке…
И ВОТ судебное заседание.
• На скамье подсудимых за барьером немолодой мужчина. Пять лет жульничал он, в 37-м магазине «Мосторга» принимал товар без документов, деньги клал в карман. О чем думает Синдеев сейчас?
— В предъявленном мне обвинении виновным признаю себя частично, — говорит он суду. —Недостачу признаю, «левые» закупки. Три года назад потерял часть товара в дороге… на несколько тысяч рублей… Об этом никому не сказал — боялся ответственности. Чтобы отчитаться, стал скупать «левую» продукцию. Приносили прямо в магазин… расплачивался из выручки…
Версия шита белыми нитками, да и не нова. Впрочем, в логике ей не откажешь: злоупотребление служебным положением, халатность — он готов признать что угодно, но только не хищение— строгость наказания за него хорошо известна.
— Почему именно к вам приносили ворованное? — задает судья вопрос Синдееву.
— По-видимому, знали, что в магазине работаю давно и могу принять «левый» товар…
Это звучит как признание.
Теперь говорят свидетели: уже несколько лет почти весь дефицитный товар бывший заведующий секцией 37-го магазина продавал из подсобного помещения, денег в кассу не вносил, на работе пьянствовал. Дает заключение эксперт-бухгалтер: недостача образовалась пять лет назад, из года в год увеличивалась, и скрывали ее, приписывая в акты инвентаризации товар, поступление которого в магазин документами не подтверждается.
Суд признает Синдеева виновным в хищении государственных средств в особо крупном размере и приговаривает к 12 годам лишения свободы с конфискацией имущества. Удовлетворяется и гражданский иск к подсудимому. Преступник, как говориться, получил по заслугам.Но как могло случиться, что длительное время безнаказанно творил
он свое черное дело? Где были ревизоры «Мосторга», что проверяли в своих очередных ревизиях? В суде они выступали в качестве свидетелей. Отвечали односложно, но в общем утверждали, что ревизии проводили как положено и недостач в то время не было.
— Проверяли ли вы секцию? — задает судья вопрос товароведу универмага № 45 «Мосторга» И. Бавтруку, проводившему инвентаризацию в магазине.
— Конечно, — утверждает ревизор, — все было сделано в соответствии с инструкцией: товар проверил, пересчитал, осмотрел… Никаких приписок не было… Недостача — 47 рублей.
Тогда оглашаются выводы судебных ревизий: именно в этот период недостача превысила 400 рублей, на 2,5 тысячи было в магазине товаров, нигде не оприходованных.
Свидетель молчит.
Не лучше выглядели и другие ревизоры «Мосторга», в течение пяти лет не сумевшие схватить жулика за руку. Не сумевшие? А возможно, не захотевшие это сделать? Вопрос не праздный. Сейчас в судебном процессе ревизоры проходят как свидетели. А может быть, стоит посмотреть на их работу внимательнее: что это — халатность, небрежное отношение к своим обязанностям или злоупотребления служебным положением? Ведь в данном случае злоупотребления и хищения в 37-м магазине вскрылись лишь тогда, когда передавали его другому торгу…
К СОЖАЛЕНИЮ, случаи, подобные приведенному, не единичны. Возьмем любое уголовное дело — о крупной недостаче, растрате или хищении. Связь между слабым, мягко выражаясь, ревизорным контролем и печальным финалом прослеживается довольно легко. Впрочем, будем справедливы. Порой попустительствуют не только ревизоры, но и вышестоящие администраторы.
Не так давно за хищение на сумму свыше 15 тысяч рублей был осужден к 12 годам лишения свободы бывший директор магазина № 12 «Мосторга» Ш. Спектор. Каковы обстоятельства дела? Не беремся судить, за какие заслуги, по каким причинам, но до недавних пор руководство торга наделяло Спектора «особыми» полномочиями. Ему передоверили получение всех импортных товаров в Ленинградском морском торговом порту как по своим фондам, так и по фондам других организаций. Дефицитные импортные изделия, предназначенные для магазинов торга — а их около 50, — Спектор доставлял почему-то не на базу «Мосгорга», а в свой магазин. В торге порой и не знали, сколько и какого поступило товара, не интересовались документами.
Этим и решил воспользоваться предприимчивый директор. В порту он быстро нашел «единомышленника» — начальника отсека склада № 35 В. Масленникова. С его помощью нигде не оприходованные ящики с трикотажем и обувью были опечатаны .пломбами, погружены на автомашины и отправлены в Москву, в один из магазинов. Здесь воры и были пойманы с поличным работниками милиции. Но если бы сотрудники ОБХСС не проявили в тот час бдительности и оперативности, товар был бы продан, деньги поделены и, как говорят в таких случаях, концы спрятаны в воду. Ведь ни на складе, ни в магазине, ни в транспортных документах этот груз не значился.
В ходе следствия был допрошен начальник торгового отдела торга В. Яковенко. Вопрос ему задали простой: почему Спектору были предоставлены такие полномочия? Яковенко сослался на разрешение директора торга Сизова — он, дескать, издавал приказы и подписывал командировки. Но в то же время признал, что грузы должны были поступать «не в магазин, а на торгово-закупочную базу торга» и что такая «вольная отправка товаров вносит путаницу при дальнейшем их распределении». Добавим, что забвение железного правила «доверяй, но проверяй» создает условия для злоупотреблений и хищений. Поэтому остается пожалеть, что органы следствия не пригласили директора торга — может быть, тогда яснее стали бы причины такой недопустимой доверчивости, а скорее, служебного попустительства по отношению к Спектору.
В ПОСЛЕДНИЕ годы борьба с хищениями социалистической собственности и разбазариванием материальных ценностей ведется более активно. На предприятиях, в учреждениях стали острее ставить эти вопросы, борются с бесконтрольностью, стремятся устранять причины, способствующие преступлениям. К сожалению, делается это не везде. В иных организациях ревизии и инвентаризации проводятся формально— по книжным записям или со слов заинтересованных лиц, к распоряжению материальными ценностями допускаются люди, не заслуживающие доверия. Не изжиты еще случаи попустительства, «доброго» отношения к растратчикам, нарушителям правил учета, хранения и реализации материальных ценностей.
Что это — беспечность? Нет, конечно! Такая беспечность переходит все разумные границы, и назвать ее можно разве что преступной халатностью, злоупотреблением, ответственность за которые определяет уже уголовный кодекс.
Ю. ХОТЧЕНКОВ.
«Труд»