О скрытых травмах и трудовой совести: Сдал я кран сменщику, вышел в беседку, чтобы остыть, сигарету выкурить. Рядом пристроилась группа рабочих цеха ремонта металлургических печей. Беседуют. Один говорит:
— Тяжеленько приходится. Совсем обезлюдела бригада. Барабанов дома сидит, Литвинов тоже, а норма-то осталась прежняя.
— Что ж ты от них хочешь? Травмировались люди,— сказал другой.
— Если бы на бюллетене находились, нам бы дали замену,— возразил первый.— А они вроде на работе считаются, на них норма идет. Вкалывать же нам приходится.
Подивился я. Только вчера, будучи в завкоме, слышал, что цех ремонта металлургических течей считается лучшим по снижению травматизма.
Поинтересовался у табельщицы Лидии Жабиной, что же случилось с каменщиком Сергеем Барабановым?
— Ничего,— глянула в свои бумажки табельщица.— На работе он.
В санчасти мне сказали иное:
— У него перелом кости правой стопы. Работать не может.
Позже, когда мы встретились, Сергей рассказал:
— Это меня начальник смены Колобродов уговорил. Больничный, мол, не бери, сиди дома, выздоравливай, а мы тебе зарплату будем платить.
Оказалось, что такое в цехе — явление обычное, чуть ли не система. Мастера, начальники смен, даже начальник цеха И. Ткачев скрывают травматизм. Акты о несчастных случаях не составлялись, когда подсобница Нина Резвякова получила перелом фаланги пальца, когда каменщик Петр Махров ушиб палец, когда случилась неприятность с каменщиком Юрием Давыдовым.
А вот еще пример: Не мог ходить на работу каменщик Иван Литвинов. Сорвалась кувалда, ударила его по руке: перелом левой кисти. Тот же Колобродов уговорил Литвинова не брать бюллетень.
Нечто подобное на этих днях произошло и с каменщиком Иваном Карташовым. Рабочие разбирали настил возле печи. Ивана ударило доской по ноге. Обратился Карташов в санчасть. Ему там выписали перевод на легкую работу. Замещавший начальника смены М. Карандашов не только не составил акта о несчастном случае, но, порвав выданную врачом справку, заявил в санчасти:
— Карташов просто симулянт.
А тому становилось все хуже, нога опухла. Тогда Карандашов попытался «спихнуть» каменщика в отпуск. Но вместо отдыха Карташов попал на операционный стол. А вот акт о несчастном случае не составлен и до сих пор.
Не желает видеть истинное положение вещей в цехе с травматизмом и председатель цехкома бригадир Н. Резвяков.
— Мне не докладывают,— сетует он.
Кстати, интересно узнать, когда его собственная жена Нина Резвякова сломала палец и по этому поводу акт не был составлен, об этом преддехкома тоже не было доложено?
Я полагаю, что наш завком по достоинству оценит деятельность службы безопасности цеха. Но вот что мне еще хочется сказать. Я сам рабочий, в нашей дружной семье волгоградских металлургов не принято подводить друг друга. Считается позорным получать незаработанные деньги.
Но ведь именно так поступил Сергей Барабанов. Согласившись на «восьмерки» в табеле, он поступил против рабочей совести. Подвел товарищей.
В чем? Прежде всего в том, что каждый учтенный случай травмы — призыв к действию, к тому, чтобы подобного несчастного случая не произошло с другим.
Сорок девять дней каменщик Иван Литвинов лишь числился на работе. Но зарплату получал, как будто сам разбирал горячие печи, клал там новые кирпичи огнеупора. Чья соль, выступившая на спецовке, обернулась ему незаслуженным заработком?
Вот ведь какая получается история. Подумайте сами: кого спасли Сергей Барабанов и Иван Литвинов, а кому они, покладистые, навредили?
Г. БУКАЕВ,
машинист электрокрана завода «Красный Октябрь», рабкор «Труда».
ВОЛГОГРАД.
«Труд»