Когда впервые прочитала в газете о поиске 2-го батальона 260-й отдельной бригады морской пехоты, высаженного в Мерекюла, всю ночь не могла сомкнуть глаз. Вспомнила прошлое, суровые годы войны, своих боевых друзей. Я тоже была бойцом этой бригады и многих десантников батальона Маслова знала лично. В составе десанта погибла моя лучшая подруга — санинструктор Ира Можайская. Хочется рассказать об этом замечательном человеке, пламенном патриоте Родины, до конца выполнившем свой воинский долг.
Ира Можайская родилась в 1914 году. Отец ее умер, а мать работала воспитательницей в детском садике. Ира тоже работала и училась на рабфаке при Московском государственном университете. На 4-м курсе рабфака учеба проходила с отрывом от производства. Вот тогда-то, в 1935 году, я и познакомилась с Ирой. Так началась наша дружба. В 1936 году мы поступили на исторический факультет МГУ. Ира была комсомолкой, очень скромной девушкой.
В апреле 1941 года состоялось распределение на работу. Ира получила назначение в Сыктывкар, в исторический музей. В июне начались государственные экзамены. Последний экзамен сдавали, когда уже началась война. Никто теперь уже не думал об избранной специальности. Все рвались на фронт. Но нас не отпускали. А нам очень хотелось помогать фронту. Вначале мы стали донорами, а потом решили пойти на курсы медсестер. 
Нам отказали, объяснив, что мы должны ехать к месту назначения на работу. Через Министерство просвещения все-таки добились, чтобы нас зачислили на курсы. Занимались при первом Московском государственном мединституте. Учились по 6—8 часов, а затем дежурили в клинике. Первые раненые, первые умершие от ран молодые бойцы, первые слезы…
В середине сентября всех нас, в том числе Иру Можайскую, Шуру Серебровскую (с ней мы тоже хорошо были знакомы еще по совместной учебе в госуниверситете) и меня перевели в полуэкипаж и переодели в военную форму.
19 сентября мы выехали из Москвы. Думали, что направляемся на фронт. Прибыли же в Киров. Страшно разочаровались. Но нам разъясняли, что необходимо приобрести практические навыки, прежде чем ехать на фрюнт. Правда, и здесь работы было много.
Ира Можайская и Шура Серебровская работали операционными сестрами хирургического отделения. Работали по 16 часов. Раненых прибыло много из Ленинграда, Волхова, частично и из-под Москвы. Не хватало санитарок, прачек. И после дежурства мы часто стирали госпитальное белье, бинты. Перевязочного материала тоже было очень мало. Потом, когда приобрели хороший опыт, прошли практику, снова стали проситься на фронт. Но неизменно получали отказ. Тогда мы обратились с личным письмом к начальнику санитарного управления флота, и, наконец, был получен приказ об откомандировании по личной просьбе Можайской, Серебровской и Пахомовой (моя фамилия до замужества) на действующий флот. Вначале нас доставили в блокированный Ленинград, а затем в Кронштадт.
Здесь нас снова пытались направить в один из Кронштадтских госпиталей. Но помог комиссар особого отряда прославленного героя Ханко капитана Гранина — Колтовский (кстати, он сейчас живет в Таллине). Так мы попали в отряд Гранина. Иру Можайскую и Шуру Серебровскую назначили в санчасть, а меня определили санинструктором роты разведчиков.
Потом 260-ю отдельную бригаду морской пехоты пополнили батальоном десантников-парашютистов майора Маслова. Ира и Шура были назначены в этот батальон санинструкторами. Вместе со всеми они проходили подготовку к высадке, прыгали с парашютами. С батальоном они выезжали на «Большую землю», в Ярославскую область, где продолжали специальное обучение.
В первых числах февраля 1944 года отряд десантников майора Маслова получил специальное задание высадиться в тылу врага. Вместе с десантниками ушла и наша подруга И. Можайская. Мы с Шурой тоже просились, но нас не взяли. Особенно была огорчена Шура Серебровская — ведь она столько готовилась к этим решающим боям, готовилась вместе с Ирой, вместе со всем батальоном…
Потом узнали печальную весть: героический батальон десантников почти весь погиб в кровопролитных боях с превосходящими во много раз силами фашистов. Но о подробностях героических дел десантников и обстоятельствах их гибели нам ничего не удалось узнать, т. к. насколько я знаю, в 260-ю бригаду морской пехоты никто из ушедших в десант не вернулся.
Правда, позже слышала, будто бы майор Маслов был ранен, и Ира Можайская до последних минут находилась при нем. В конце войны героически погибла и Шура Серебровская. О подвиге Шуры широко известно. А вот о последних днях Иры мы почти ничего не знаем. Быть может, кто-нибудь расскажет об этом?
О. СОКОЛОВСКАЯ, учительница 19-й средней школы.
г. Таллин.
НА СНИМКАХ: вверху — А. Серебровская, внизу — И. Можайская (слева) и О. Хомова.
Репродукция Д. Пранца.
Из газеты: «Страж Балтики»