Страны, люди, обычаи: Есть во Франции городок, чье имя стало хрестоматийным для всех художников мира,— Барбизон. Слава его и гордость обращены в прошлое, но, оказывается, традиции «барбизонцев» совсем не иссякли. Об этом свидетельствует, в частности, выставка общества независимых художников в парижском «Гран-пале».Экспозиция сама по себе заслуживает особого разговора. Подавляющая часть представленных на ней работ выполнена в реалистической манере. Видно, не только публика, но и сами живописцы «притомились» от формалистических экспериментов и не прочь вернуться к естественному и хотя бы немного, образно говоря, пройтись босиком по росистой траве…
И вот что интересно: среди участников выставки, в основном «прописанных» в Париже, пять живописцев, как указывает каталог, живут и работают в Барбизоне. Это Франсуа Федер-ле, Рене Ожерон, Жаклин Бардо, Женевьев Блез. Их пейзажи — светлые, радостные, красочные — невольно привлекают к себе внимание.
— Современных «барбизонцев» гораздо больше,— наставительно заметила мадам Даниэль, которая знакомила меня с муниципальным музеем Барбизона, разместившимся в бывшем доме Теодора Руссо. — Здесь обосновалось свыше двадцати профессиональных художников. Они устраивают свои выставки в бывшей гостинице «Ган», участвуют в разных творческих смотрах.
Старый отель «Ган» порядком уже обветшавшее здание. Деревянные ставни на маленьких оконцах, солидные каменные трубы на позеленевшей черепичной крыше и широкие каменные скамьи, занимающие часть узкого тротуара. Мемориальная доска, по форме напоминающая палитру, свидетельствует, что в доме жили или останавливались художники Руссо, Коро, Милле, Диаз, Жак. Тут же упоминание об известных писателях, также обитавших в гостинице «Ган», — братьях Гонкурах, Жорж Санд, Альфреде де Мюссе.
Гонкуры, кстати, описали этот отель в одном из своих романов. А по прозаическому барбизонскому преданию, дядюшка Ган был предприимчивым лавочником. Решив «делать деньги» на зачастивших из Парижа художниках, которым так полюбились живописные окрестности этой деревни, он и построил этот постоялый двор.
Впрочем, практическая сметка и поныне живуча в Барбизоне. На славном прошлом барбизонской школы, которую обессмертили Теодор Руссо, Жан Франсуа Милле и их товарищи, до сих пор оказывается, можно неплохо заработать. Все въезды в городок украшены табличками с надписью: «Деревня художников». На Гран-рю обосновались антикварные магазины, дорогие рестораны. Какой-то остряк построил в «Деревне художников» модную ныне дискотеку и назвал ее «Бар Бизон».
В лесу, вдохновлявшем художников — «барбизонцев», все осталось почти так, как было , в их время. Сосны, редкие березки, заросли можжевельника, следы кабанов на песке и бесконечные валуны, словно разбросанные чьей-то могучей рукой. Их причудливые композиции напоминают диковинных животных. Самый высокий пригорок, с которого открывается прекрасный вид на округу, назвали «Скалой слона». В одном из камней на ее склоне сделана ниша, где установлены барельефы Т. Руссо и Ж. Ф. Милле. Чуть поодаль, тоже на валуне, прикреплена мемориальная доска. Она напоминает, что еще в 1853 году Т. Руссо Призвал сохранить — этот дивный уголок природы.
Если с Барбизоном все порядке, то, увы, с прославленными «барбизонцами» недавно приключилась беда. Какой-то вандал повредил два ценных экспоната Лувра — пейзаж Руссо и очень известное полотно Милле «Собирательницы колосьев». Сейчас эти картины отправлены в реставрационные мастерские, а зал барбизонской школы временно закрыли, что-бы лучше обеспечить безопасность других его шедевров.
А. КРИВОПАЛОВ,
соб. корр. «Известий».
Газета «Известия», 3 марта, 1979 года.
(В настройках страницы, указанную дату опубликования, считать неправильной).
1969 г. — неверно. 1979 г. — верно.