ВСЕСОЮЗНАЯ ЛИТЕЙКА: ТВОРЧЕСТВО И ПОИСК МОЛОДЫХ
ЭТО БЫЛА наша третья встреча с Онуфриевым. И я просто не могу, рассказывая о ней, не припомнить предыдущих двух. Они по времени далеко отстоят друг от друга: шесть лет назад, четыре года и вот эта, последняя — на той неделе…
Когда я пришел, Онуфриев в расстроенных чувствах сидел над какой-то бумажкой — сразу видно, неприятной. Он протянул ее мне:
— Прочтите.
«Директору ВНИИЛИТМАШа И А. Онуфриеву от конструктора С. Прошу освободить меня от занимаемой должности по собственному желанию …»
— И часты такие уходы, Иннокентий Александрович?
— В этом году шесть заявлений. Но в том и дело, что потери эти числом, цифрой не мерятся. Володю С. я давно знаю. В МВТУ каждая кафедра связана с заводами, предприятиями. Вот так и мы за кафедрой литейщиков присматриваем. Я на этой кафедре еще и председатель государственной комиссии, вот и Володе С. диплом подписывал, У нас он имел бы отличную перспективу. Через три года это был бы незаменимый специалист. И уходит! Обидно… А вообще текучесть у нас минимальная. Институт за последние годы вырос чуть ли не втрое, притом создал филиал в Харькове. Он теперь головной в отрасли. Месяц назад нам присвоили первую категорию. Литейная наука, считайте, в полном смысле слова — наука молодежная. Вот почему каждый молодой специалист у нас на вес золота. Он же погоду в отрасли делает. А отрасль наша теперь переживает свое второе рождение. Прочтите-ка еще бумагу.
Директор достал из стола несколько страничек текста — таблицы, расчеты, выводы. Здесь по всем параметрам
сравнивалось литейное производство и литейное машиностроение у нас и за рубежом. Картина во многих своих деталях была далеко не в нашу пользу. «Да…» — с пониманием сказал я. закончив чтение. Директор блеснул очками:
— Ну, не огорчайтесь. Четыре года этой справке. Так что она уже далеко не отвечает действительности. Знаете ли вы, что летом будущего года в Москве состоится Международный конгресс литейщиков и одновременно с ним выставка «Интерлитмаш» в Сокольниках, где будет выставлена и советская техника? Мне поручено быть генеральным секретарем конгресса. Но это я к слову. Речь о другом. Тот факт, что Конгресс и выставка пройдут в Москве, говорит о многом. Несколько дней назад я вернулся из США. К нашим успехам там интерес огромный. Прошлая и нынешняя пятилетки вызвали значительный прогресс на заводах литейных и литейного машиностроения. Должен вам сказать, что к 1973—1974 годам достигнем высокого размаха в развитии отрасли. Так что уже из этого можно судить, какой серьезный спрос на творчество, на таланты молодых. Есть уже немало такого, чему у нас учатся и зарубежные специалисты, а впереди еще полно дел и планов…
— Тут вы, конечно, имеете в виду «Станколит»?
— Не только. Но в первую очередь. Среди аналогичных предприятий «Станколиту» нет равного — по интенсивности производства, по пропускной способности, по техникоэкономическим показателям.
Именно на «Станколите» шесть лет назад я и встретил впервые И. А. Онуфриеаа. Мы -ходили по заводу с моим провожатым-технологом и постоянно, то в одном цехе, то в другом, издалека замечали Онуфриева. Главный инженер быстро решал текущие вопросы, давал советы, широким
шагом уходил прочь, появлялся. Вновь — целый день перед нами мелькала его черная шляпа но сам он, казалось, был неуловим.
Вы видели завод, поставленный «на дыбы»? На нем вдруг становится больше строителей, чем «своих» рабочих. Он на время совершенно теряет свое лицо, двор его загромождается кучами песка, щебня и леса, в цехах перекраивается вся привычная планировка. Люди на Таком заводе живут будто в вихре, на ходу разбирают тысячи головоломок, и остается лишь удивляться, как при всем этом предприятие ни на час не прекращает выпуска товарной продукции.
«Станколит» льет станины для станков. Чтобы создать форму, ту самую, в которой отольют станину, приходилось набивать ее формовочной землей И набивали — лопатами. и разравнивали — руками. Трамбовали. Сушили. Собирали Сотни людей работали в жаре, в грохоте… Технология литья древних веков — разница лишь в масштабах и относительной механизации труда! Но сам материал — формовочная земля — оставался тот же, каким пользовались древние мастера. Черная, тяжелая, влажная, она лишь через восемь часов пребывания в камере затвердевала.
А в цехах «Станколита» как раз кончали ломать огромные печи-сушилки — больше они были не нужны. Я вооружился гвоздем и, с позволения моего провожатого, то и дело втыкал его в огромные стержни, только что сошедшие с конвейера. Гвоздь с каждой минутой шел все труднее Стержни затвердевали на воздухе менее чем за час. Такова новая формовочная смесь — наливная, как прозвали ее в ЦНИИТмаше, институте, где она родилась. Но это была еще лишь «половина литейной революции».
К вечеру, когда завод поутих, главный инженер оказался наконец у себя в кабинете. Черная старая шляпа мирно покоилась на вешалке у двери. Тогда-то и началось наше давнее интервью:
— Наливные смеси позволили делать по-новому только стержни для форм. Но мы чувствовали, что можно и сами формы делать по-новому. Идея как говорится, в воздухе носилась. Экспериментировали искали. Теперь уже можно сказать что дело сделано. На заводе родились так называемые самотвердеющие смеси.
Через год в собственной газете я прочел что за разработки и внедрение наливных и самотвердеющих смесей группа ученых и инженеров была удостоена Ленинской премии. Среди них был и главный инженер «Станколита». Лицензии на новые формовочные смеси купил у нас, можно сказать, весь мир.
— Иннокентий Александрович, а к чему, собственно, может приложить ныне свои руки молодежь в литейном производстве? Может, после «Станколита» уже и открывать нечего?
— Это не так. Новые смеси применяются пока лишь в мелкосерийном производстве. Это примерно шестая часть выпускаемого литья. А для крупносерийного они применяются ограниченно. Так что проблем еще много. Но я даже не об этом хотел бы сказать. Способ литья, как никакой другой способ деталеобразования, позволяет точно, быстро и экономично изготовлять любое нужное изделие, от самого крупного до почти микроскопического. А знаете ли вы, как не хватает на заводах литейщиков? И сколько нареканий в их адрес: и качество литья, и сроки поставок?.. Поэтому перед нами задача: автоматизировать процессы. В стране строятся десятки Центролитов. В Министерстве станкостроительной и инструментальной промышленности СССР создано специальное управление — Главлитмаш. Сооружаются шесть новых заводов по производству литейного оборудования и реконструируются действующие. Программа работы намечена ясно и конкретно на много лет вперед. Повторяю, в ближайшие два года перелома добьемся коренного. У нашего института есть опытный завод. Мы не только конструируем автоматические линии, но и изготавливаем их. У нас твердый государственный план.
— И выполняете его?
— Выполняем.
…О встрече четыре года назад скажу совсем коротко. Хотя была она длинной и тяжелой Завод литейного машиностроения «Красная Пресня» план не выполнял, на выпускаемые им линии поступало множество рекламаций. Помню бурное собрание, которое состоялось в заводской библиотеке. Онуфриев сел у окна, внимательно слушал выступавших, молчал. Его только что назначили директором института, значит, на него уже легла ответственность и за «Красную Пресню». Надо сказать, что во многих выступлениях тогда сквозило желание все объяснить причинами объективными. Онуфриев взял слово последним.
— Объективные причины или необъективные, работа пока идет плохо. Будем перестраиваться товарищи…
— Насколько я понимаю, перестройка произошла не только на «Красной Пресне», она затронула всю отрасль, так? Скажите, Иннокентий Александрович, в чем видится вам принципиальная разница между условиями для технического творчества молодежи прежде и теперь?
— Начну издалека. Я пришел на «Станколит» в 33-м. Тогда только начиналось производство литья. Никакой технологии — все «секреты» в головах у мастеров и приглашенных заморских специалистов: делай так, делай эдак… Так что мы в молодости создавали технологию литья, технологическую систему производства создали. Это было трудно, но интересно. Теперь же техническое творчество молодежи зиждется на крепкой производственной я научной основе. Вот давайте-ка обратимся к цифрам. Москва в 1928 году — это чуть больше, чем два миллиона жителей. А уже в 1935-м примерно четыре миллиона. Считайте, минимум два миллиона народу прибыло! Это были люди молодые, горячие, в возрасте главным образом от 15 до 30, все они устремились в строительство и на производство, потом на рабфаки и в институты. Сколько же лет нашему поколению сейчас? За 50, за 60… Старая, опытная гвардия, а возраст уже пенсионный… На кого надежда? На молодежь. Знаний она накапливает нынче больше и быстрее, чем мы в свое время. Ну, а уж применение знаниям находится всегда. Взрывать старую технологию и на ее базе строить новую, прогрессивную — тут требуется инженерного радикализма даже побольше, чем когда-то нам. А наша отрасль сейчас сплошь переживает такие «технологические взрывы», тон задают «Станколит» и «Красная Пресня». Предстоит полнейшая реконструкция и модернизация производства. Кстати, в нашем институте за последние годы к руководству многими подразделениями пришли люди молодого поколения. Темп взят высокий. Автоматические линии уже изготовлены, а Центролиты, для которых они предназначены, все еще достраиваются… Вон на Купянском Центролите, под Харьковом, целый год наша линия в ящиках лежит. Хорошо бы местные комсомольцы обратили на это внимание, расшевелили строителей и хозяйственников!
— Из всего, что вы сказали, Иннокентий Александрович, с полной очевидностью вытекает: научно-техническое творчество молодежи в литейном производстве и машиностроении, во всяком случае в последнее время, развивается в условиях, отнюдь не лабораторных. Так сказать, работа идет в условиях перестройки.
— И очень хорошо! Позвольте контрвопрос: почему вы, вместо того чтобы идти пешком, вдруг пускаетесь бежать?
— Ну, наверное, потому, что не успеваю…
— Потому что опоздали. Вот проект плана на 1973 год. Мы знаем, что делать и в будущем году, и в очередном… Никакого бега, спешки! Лучшее качество работника, когда он постоянно работает ровно. Сворачивайте горы, но сворачивайте их в положенные восемь часов работы. Это я не устаю повторять молодежи. Каждый год листаю темник, который составляют молодые энтузиасты научно-технического творчества под руководством комитета комсомола. Эта тема нужна, важна? Хорошо. Начинайте работать, готовьтесь. На каком-то этапе мы ее включаем в план. Молодые конструкторы разрабатывают сложнейшие автоматические линии. Они им по плечу. Евгений Зеликсон, Николай Жиляев, Николай Давыдов, Виталий Ксенофонтов, председатель совета молодых специалистов Костя Кац… Можно много назвать имен.
ЭТО ИНТЕРВЬЮ составлено из встреч разных лет. И в этом есть своя логика. «Станколит» и «Красная Пресня» когда-то помогли проявиться сотням талантливых инженеров и ученых. Ныне, будто взяв у них эстафету, вся «всесоюзная литейка» предоставляет молодым огромный простор для новаторского поиска и творчества. И не этому ли обязана та скорость шага, с которой она проходит свою пятилетку?
Москва. А. САБОВ.
«Комсомольская правда»
30.05.1972 г.
