ПОВЕДЕНИЕ: РАЗДУМЬЯ И СОВЕТЫ.
КАК-ТО, выходя из библиотеки, я встретила знакомого. Здороваясь, он снял шляпу, да так и остался. Мы беседовали на ступенях лестницы, и вдруг у меня возникло странное желание сказать ему: «Накройтесь, сударь мой!»
Это старые книги этикета виноваты. На них в уголке, в библиотечном шифре — буквы «ун» (уникальная). Суховатый, чуть пыльный запах. Немыслимая орфография. Изысканно — тяжеловесный стиль. Но когда через полчаса работы бесчисленные яти, всякие «прежняго» и «ея» перестают пестрить в глазах, чтение оборачивается интереснейшим путешествием в прошлое. Не похожая на нашу жизнь. Иная психология. Нормы приличного и неприличного — не всегда понятные, странные, порою наивные и смешные.
Вот правила «сидения у камина»: не поворачиваться к очагу спиной, не протягивать к огню одновременно руки и ноги, а «ежели кто бросает что в огонь, как-то: письма, бумаги или другое что, то очень было бы безрассудно вынимать оные оттуда». (Книга называется «Детское сокровище, содержащее три части: нравственность, добродетель, учтивость». Она издана в 1812 году, и вполне вероятно, что Пушкин-мальчик по ней усваивал нормы светского обхождения). В восточном кодексе приличий «Адаб-уль-салихын» строго регламентированы правила приветствий. Они запрещают мужчине приветствовать красивую женщину. Но «если женщина некрасива, то приветствовать ее позволительно, а отвечать на приветствие такой женщины — должно». А вот конец XIX века, Россия: «Не зная, возле кого сидишь в общественной карете, должно остерегаться всякого сближения и, чтобы предупредить готовность других завязать с вами разговор, делайте вид, что дремлете или читаете газету».
Исчезают камины. Разрушаются религиозные догмы старого быта. И правила, связанные с этими явлениями, приходят в негодность, выбывают из употребления, забываются. Но тот же кодекс восточных приличий утверждает: «Каждый обязан навестить своего знакомого, если он болен, будь то болезнь глаз, зубная боль или другая болезнь».
А в «Детском сокровище» читаем: «Вода есть езде, следовательно, неопрятность непростительна… Будьте опрятны как для вашего здоровья, так и для тех, с которыми вы должны находиться…»
Такое, на мой взгляд, не устаревает, потому что в основе этих рекомендаций лежит забота о людях, «с которыми мы должны находиться». НРАВСТВЕННОЕ отношение к человеку — вот стержень, мерило и критерий истинной воспитанности. Не поэтому ли так много сходного обнаруживается и в неписаном горском этикете, и в коренных обычаях русского быта, и в древних традициях узбекского народа — законы гостеприимства, уважение к старшим, требование скромности в манерах…
Есть в психологии такое понятие — установка. Оно помогает объяснить, почему на одинаковые события, факты, слова люди реагируют по-разному. Шофер автобуса резко затормозил: мужчина, стоявший в проходе, пошатнулся, чуть не сбил с ног двух пассажиров, извинился. «Не стоит внимания», — ответил один. А другой буркнул: «Держаться надо!» Два разных ответа. Почему? Потому что воздействие окружающего мира определяет поступки, поведение, преломляясь через внутренний мир, взгляды, убеждения, через общую установку личности. Вступая в общение, мы всякий раз решаем какие-то задачи. Установка как бы предваряет это решение, задает ему направление.
Представим себе, что в купе поезда дальнего следования входит человек и окидывает взглядом своих попутчиков: молодого парня, девушку и старушку. От чего зависит его последующее поведение? Очевидно, от общего отношения к людям, от нравственной установки. Возможно, что ход его немых рассуждений будет таков: «Ну вот, опять не повезло! Сейчас начнется: окошко открой, окошко закрой, свет включи, радио выключи — загоняет старуха насмерть. А девушка наведет полное купе кавалеров, хиханьки-ха-ханьки, ни покою, ни отдыху. Да еще и верзила этот будет пить водку и приставать с глупыми разговорами».
Такая установка порождает и соответствующее поведение: пассажир в мрачном молчании убирает со своей полки чужую кошелку, демонстративно перекладывает мелочь из кармана пальто в пиджак и, тщательно проверив замки, прячет чемодан.
Совершенно иным будет поведение человека, если он подходит к людям с «оптимистической гипотезой», веря в их честность, порядочность, воспитанность: «Хорошие попутчики подобрались… Бабуся, милая, домашняя. И парень симпатичный, наверное, шахматист, скучать не придется. А девушка славная. Лицо приятное, умное. Рядом с такими просто молодеешь…» Эту установку можно назвать позицией открытости, доверия, доброжелательности. И поведение, как в зеркале, отражает ее: «Здравствуйте. У меня 23-е место. Но если кто-нибудь хочет… Пожалуйста… Я даже предпочитаю на верхней… Разрешите, я
помогу поставить чемодан…»
ДОБРОЕ отношение к людям рождает чуткость и бережность. Не случайно многие правила культурного поведения начинаются с частицы НЕ. Воспитанный человек НЕ делает ничего такого, что могло бы задеть, обидеть, унизить другого. Он НЕ говорит на иностранном языке в присутствии людей, которые его не понимают; НЕ рассматривает беззастенчиво окружающих, особенно людей с физическими недостатками: НЕ злословит по поводу хозяйки и неудачного салата, выйдя из гостеприимного дома. («Чего нельзя» — называют иногда этикет в Англии).
В жизни встречаются тысячи ситуаций, которые не могут быть предусмотрены даже самым полным сводом правил этикета. Пришла девушка к подруге в день рождения, принесла милую вазу из цветного стекла. Хозяйка сердечно поблагодарила гостью и, пока та поправляла прическу, быстро убрала в комнате со стола точно такую же вазу. Известен мне и другой случай. Женщина, которая по странному капризу обстоятельств получила на новоселье в подарок три одинаковые кофеварки, демонстративно выставила их на подоконнике и не без сарказма сказала: «Солить я их буду, что ли? Или распродажу устрою?» Обескураженным гостям стало неуютно и захотелось домой… Тактичность — непременное условие и обязательный признак воспитанности.
Рассматривая нравственные нормы и правила поведения, нельзя не упомянуть о скромности в сочетании с чувством собственного достоинства, о терпимости и умении уважать чужие вкусы, привычки, обычаи.
При этом становится очевидно, что требования морали в правилах этикета тесно сплетаются с показаниями здравого смысла, целесообразности. Этикет почти никогда не требует: делай только так, а не иначе.
. Идут по узенькому тротуару мужчина и женщина. Он, как принято, слева. А справа мчатся машины, разбрызгивая весеннюю грязь. Ему следует поменяться местами со спутницей. Все очень разумно и просто. Бессмысленно резать котлету ножом — она ведь мягкая. Нельзя приглашать девушку на танец с сигаретой во рту — опасно. Недопустимо перебивать говорящего, «ибо если это не несносная глупость — отвечать другому, еще не зная, что он хочет сказать, то во всяком случае это равносильно заявлению, что вам надоело слушать говорящего, что мы пренебрегаем его мнением и, считая его неинтересным для общества, желаем, чтобы он выслушал нас, имеющих сказать нечто, достойное его внимания».
ИТАК, требования целесообразности и морали лежат в основе правил поведения. Советский этикет вырастает из гуманного принципа: «Человек человеку — друг, товарищ и брат». Уважение к людям, доброжелательность, чуткость, тактичность в совокупности образуют такую нравственную установку личности, которая во многом определяет культуру общения.
Однако поведение человека должно быть не только разумным и правильным. Оно должно быть еще и красивым. Этика поведения и его эстетика — об этом речь пойдет в следующий раз.
В. БУШЕЛЕВА, преподаватель Камчатского педагогического института.
«Комсомольская правда»
